Над ними со стороны входа в храм раздался крик, когда два отряда Мстителей появились снова, выполнив свою задачу. Ясновидец влачился посередине, тяжело опираясь на свой искривлённый посох и не оказывая видимого сопротивления.
Эйнгил перевела взгляд с Айдена на воинов Аспекта и обратно, на мгновение задумавшись, кто представляет большую угрозу или создаёт большую проблему. Она нажала на спусковой механизм смертоносного веретена, делая нерешительный выстрел в сторону Мстителей, но Айден воспользовался возможностью и сделал выпад вперёд своим Убийцей Душ, нанося рубящий удар по голове экзарха.
Она бросилась вниз и подняла смертоносное веретено, блокируя атаку, но тонкий клинок с треском прошёл сквозь её оружие, разбивая его на разлетающиеся осколки, когда боезапас сдетонировал изнутри.
Айден довершил атаку, прыгнув вперёд, когда Эйнгил отшатнулась назад. Он отступил в сторону и занёс свой потрескивающий, искривлённый клинок над собой по горизонтальной дуге, направив его в варп-генератор Эйнгил, когда она пыталась уклониться от удара.
Она упала, сильно ударившись о землю, когда варп-генератор затрещал и взорвался в пламени. Мгновение она казалась неспособной пошевелиться, и Айден стоял над ней, удерживая в равновесии свой клинок, выжидая драматичный момент, чтобы нанести решающий удар. Его глаза возбуждённо сверкали, когда огонь Каина бежал по его венам.
Затем Эйнгил начала мерцать. Казалось, она перемещалась в варп и обратно, не двигаясь со своего места на земле, словно её искрящийся и горящий варп-генератор каким-то образом давал сбой, но она не могла пошевелиться.
Спустя несколько мгновений оставшиеся Мстители спустились по ступеням и присоединились к Айдену, чтобы посмотреть на причудливое зрелище, таща за собой ясновидца как на буксире. Они злобно смотрели на неё, наслаждаясь неестественными и жестокими страданиями экзарха Каина.
Ты должна видеть это прежде, чем ты уйдёшь, экзарх, — сказал Айден, указывая мимо Ахирна вверх на её обваливающийся и разрушенный храм. Прошло мгновение, но ничего не происходило, а затем внутри сдетонировали плазменные заряды, в мгновение ока превращая храм в огненный шар, яростную геенну атомного огня. Долю момента силуэт храма казался чёрным в сердце огненной бури, а затем был сожжён дотла.
Теперь ты можешь уйти счастливой, — саркастически улыбнулся Айден, занося свой инородный клинок над головой для смертельного удара. Он испустил концентрированный крик, когда со всей силы опускал Убийцу Душ вниз на распростёртую жертву, прикрывая глаза, чтобы лучше почувствовать момент смерти.
Холодная, нестерпимая боль разорвала его спину и вышла из живота.
Теперь я могу уйти счастливой, — ответила Эйнгил, прежде чем Яростные Мстители разорвали её тело сюрикен-катапультами. Ей удалось сделать один финальный варп-прыжок, мгновенно появившись позади Айдена, и ударить кулаком с силовыми клинками, пробив его живот насквозь до того, как повалиться вниз на него.
Она уже выбрала смерть.
СРАЖЕНИЕ РАЗОЧАРОВЫВАЛО. Найс стоял в центре событий, но чувствовал себя скорее наблюдателем, чем воином, сражающимся за свою жизнь. Он видел Силти, занятым одним боем за другим, разрывающим своих противников в ближнем бою с помощью силовых клинков или поливающим их из смертоносного веретена с большого расстояния. Адсулата исчезала и появлялась на поле боя, разрезая глотки то здесь, то там, раскалывала кулаком черепа, двигаясь с изящной непринуждённостью, которую Найс мог оценить. Равнина начинала покрываться скользкой плёнкой крови. Иногда он мельком видел маленькую Элу, блуждающую по полю битвы как призрак, которому были не страшны оружие и сила обеих сторон. Словно бы никто из воюющих сторон вообще не мог видеть её, или просто никому из них не приходило на ум причинить ей вред. Она словно была заключена в ауру абсолютной неприкосновенности.
Никто ещё так и не бросил вызов Найсу. Он даже не вытащил ведьмины клинки Хукулина. Только что на него надвигался призрачный страж Айони, словно не осознавая, что он делает, но Найс разрушил его прежде, чем тот сумел сделать хотя бы один выстрел по нему. Стражи Тейрту проносились мимо, словно они его даже не видели. Он искал в их рядах маршала или какого-то другого лидера, которого бы можно было счесть достойным, но здесь таковых не было. Их командующий прятался вдали глубоко в тылу своих сил, под защитой Огненных Призм и целого отряда призрачных стражей. Он даже не был достоин командования, не говоря уже о битве с Найсом. Это не было Войной Века, на которую надеялся Найс.
Затем леденящая ударная волна пронеслась через равнины, растекаясь из внешних пределов в направлении Ансгара, и разбилась о барьер Стикслина. Она окутала Равнины Фаэрула криками мук и леденила души всех воинов на поле сражения. В течение краткого, нереального мгновения, все сражающиеся замерли, некоторые из них остановились посередине удара, другие — уже пронзённые копьём или пикой. Наступил момент абсолютной тишины, как если бы сам звук внезапно стал невозможен.
После яростная схватка возобновилась, словно ничего не произошло. Понял только Найс. Он почувствовал ярость разрушения, начинающую закипать в нём. Он почувствовал Каина, струящегося огнём по его венам, словно остриё сияющего копья, и он чувствовал ужас сотен тысяч эльдарских душ, пронзительно кричащих в лабиринте бесконечного цикла.
В тот момент он осознал, что его храма больше нет. Найс неторопливо вынул из ножен ведьмины клинки и поднял их по бокам, как крест, вытянув руки и открывая грудь в великом объявлении своего присутствия и намерения. Он бросал вызов всей армии Тейрту.
Первого Стража он убил почти случайно. Сражаясь с одним из Пауков Варпа, несчастный Тейрту отступил прямо на острие одного из клинков Найса, накалывая себя сам. Резким, раздражённым движением Найс приподнял клинок и сбросил мёртвого Стража прочь на пол, словно бы просто очистил свой меч.
Затем он бросился бежать. Его пылающие глаза были сосредоточены исключительно на командном пункте в тылу сил Тейрту, и он прокладывал свой путь сквозь битву с неумолимой решимостью добраться до него. Он был словно шар из золотого огня, несущийся с рёвом сквозь пронизанную вспышками трясину битвы.
Он отбивал мечи, подныривал под сюрикены и уклонялся от лазерного огня, перепрыгивая и перекатываясь с поразительным изяществом. Его собственные клинки вспыхивали сверкающими искрами психического огня, оставляя за собой след из искалеченных и мёртвых тел на его пути.
Тейрту не могли больше игнорировать это воплощение войны, когда он неистово метался и яростно рвал их собственные ряды, но казалось, словно бы Найс вовлекал их в битву и, в то же самое время, игнорировал их. Он не подавал признаков заинтересованности или усилий ни в одном из сражений, и его глаза никогда не отклонялись от командного пункта. Даже когда он пригнулся и вращался, уклоняясь от залпа орудийного огня, снова прыгая вверх, чтобы обезглавить стрелка единственным сильным ударом, его движения выглядели так, словно были частью бега. Он лишь преодолевал преграды, как если бы участвовал в беге с препятствиями, чтобы добраться до финишной черты. Сами преграды не имели для него никакого значения; они могли быть всем, чем угодно или ничем, что не имело никакого значения.
В конечном счёте, Стражи Тейрту начали расступаться перед ним, ясно осознавая, что они не могли ничего сделать, чтобы остановить эту силу богов. Таким образом, поле сражение расчистилось перед ним, когда он рвался вперёд, но это, казалось, только ещё сильнее злило Найса, поскольку его лишили клапана, через который можно было выпустить дико ревущее в его душе насилие.
— МЫ ДОЛЖНЫ ОТСТУПИТЬ! — Морфрэн с трудом ловил воздух, уставившись в голо-проектор на поле битвы внутри своего бронированного транспорта в тылу сражения. Сражение шло не так, как было запланировано. Меньшие по числу силы Ансгара, казалось, были прекрасно организованы и воодушевлены. Они ворвались в сердце линий Тейрту и сломали их строй, разрушая план битвы и превратив его в общую свалку ближнего боя. Было также что-то ещё. Он не мог бы сказать, что именно, но горящее изображение на проекции было прорезано впереди через поле битвы к его собственной позиции. Возможно, это был танк или гигантский боевой шагатель? Вне зависимости от того, что это было, Морфрэн видел, что его собственные войска были измотаны с появлением этой неведомой силы, и он был уверен, что это значило, и не хотел, чтобы она настигла его.